Если и вправду всё познаётся в сравнении, то история жизни Ляли Галимовны Яхиной, может, и не отменит упаднических настроений, которым мы порой поддаёмся из-за кризиса, безработицы, нестабильности. Но угол зрения на многие проблемы после такого рассказа изменится.
ДЕВОЧКА И СНАРЯДЫ
– В 1943 году в деревне голод был, – вспоминает Ляля Галимовна. – В войну мы с мамой и маленькой сестрёнкой жили в родном Ишеево, я успела закончить шесть классов. Однажды в газете мы прочитали объявление: «Строймаш» набирает рабочих. Мне было 14 лет, а брали с шестнадцати – я в сельсовете просила справку, будто я с 1927 года. Справку дали, но на заводе меня принимать не хотели: маленькая, худенькая. Я на цыпочки встала, потом плакать начала – взяли. Работа в литейном цехе была тяжёлая: мы делали стержни к авиационным бомбам и артиллерийским снарядам для установки «Катюша». Труд был ручной, тяжелее всего было вытаскивать стержни из печи и красить их в горячем виде подсолнечным маслом с графитом. Занимались мы кокильным литьём: стержень ставят и заливают чугуном. Работали по 12 часов, бесплатно, за 600 граммов хлеба. Иногда в обед давали картошку, но чаще мы ходили воровать её в совхоз. Макали её в чистое масло, пока мастер не перемешала его с графитом. Она нас ругала, гоняла…
– Почему?
– Она хорошая женщина была, но графит же – яд, боялась, наверное, отравить нас. Чтобы плавить чугун, нужен был уголь. Мы, дети, разгружали вагоны с углём. Вагоны отходили быстро, времени у нас было мало, вдесятером брались за лопаты, за час с небольшим перебросаем вагон угля. Зубы, глаза – всё было чёрное. Землю копали, чтобы установить оборудование для стальной плавки… Бараки не отапливались, так что спали мы в литейном цехе, на печи. На склад привозили лапти, раздавали нам.
– Вот это спецобувь…
– А ботинки, вернее, туфли, я в первый раз надела в 1948 году, они достались мне как награда. Дело было так: после войны я осталась работать в литейном цехе, перевезла в Стерлитамак маму с сестрёнкой. После смены мы, рабочие, спешили в заводской клуб. Дома у нас даже радио не было. У каждой семьи война отняла близких, горе нас объединяло…
В ветхом одноэтажном клубе звучала тальянка, молодёжь пела песни, танцевали и ставили драматические номера. В 1948 году в конкурсе художественной самодеятельности в Уфе моя героиня вместе с коллегой, сварщиком Александром Терёниным, заняли первое место:
– Много танцев мы знали: башкирские, татарские, польские, узбекские, молдавские. Победили и приехали домой с подарками: я получила брезентовые туфли, пять метров ткани, костюм и платье, жёлтое с рисунком, – говорили, американского производства. Оно мне велико было, я его маме отдала. Когда знакомые маму в нём видели, спрашивали: «Ты, наверное, замуж вышла? Такая красивая…».
– Я сложа руки не сидела, – положа ладонь на грудь, говорит Ляля Галимовна, – я училась. Отец мой погиб в 42-м на Ленинградском фронте, мы одни свою жизнь строили. Сестрёнка Тамара школу в посёлке Строймаш окончила и в Ленинград поступила, в институт лёгкой промышленности. А я отучилась в седьмом классе в вечерней школе, а потом – в машиностроительном техникуме. И всю жизнь со мной был завод.
СТЕРЖНЁВЩИЦА
Пожелтевшая страничка синего маленького диплома хранит запись о том, что его владелица – техник-технолог по специальности «Обработка металлов резанием». О том, как 38 лет проработала на заводе «Строймаш», Ляля Галимовна рассказывает громким уверенным голосом, словно фоном до сих пор звучит рокот станков. Её завод – её гордость.
– Сразу после войны завод начал выпускать дизель-молоты для забивки свай, их отправляли на стройки страны. Паровоздушные и вибрационные молоты шли на экспорт. Стержни к ним делала я. А трубчатые дизель-молоты, с большей энергией удара, были аттестованы на Государственный знак качества и принесли заводу настоящую славу. В 1964 году копровая установка С-870 на базе трактора Т-100 получила высокую оценку на Международной строительной выставке в Москве. «Строймаш» стал лидером отечественного машиностроения в производстве различных молотов. Я горжусь, что стала участником грандиозного строительства газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород»: в 1977 году мы стали производить трубоукладчики ТГ-502 грузоподъёмностью 50 тонн и поставляли их на строительство газопровода… Я рада, что именно так сложилась моя жизнь: мне, деревенской девочке в лаптях, завод дал возможность работать и жить.
Пиджак Ляли Галимовны – в медалях: «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Отличник социалистического соревнования Стройдоркоммунмаш», «Ветеран труда Минстройдормаш»…
– Вас избирали народным заседателем Верховного суда республики. Как вы думаете, почему?
– Я всегда работала. Старалась. Наверное, поэтому. На заседания в Уфу ездила. После войны было много «детских» дел: мальчишек судили – за воровство, наверное. Голод же, неустроенность – я всегда детей защищала. На работе случай был: заливщики подходят к мастеру, спрашивают, почему у меня зарплата больше, чем у них. А мастер им в ответ: «Который час? Видите, она до сих пор на рабочем месте!». Я всегда сверхурочно работала. Пока сборку не сделают, не ухожу: слежу, чтобы стержень не сломали.
О ПОМОЩИ
– Не сидите на месте, – советует Ляля Галимовна. – Надо заниматься спортом, следить за собой. Я до сих пор, если бессонница мучает, не ворочаюсь с боку на бок, а зарядку делаю. Учитесь новому, ухаживайте за родителями и детей воспитывайте так, чтобы они за вами ухаживали в старости. Если возникают проблемы, наша семья обращается в администрацию городского округа – поддержка ощутима. Особенно я благодарна главе администрации Алексею Изотову, его заместителю Ринату Даминову и управляющему делами администрации Рустаму Мушарапову: мои просьбы находят отклик, и помощь мне оказывают быстро.
С фотографии 70-летней давности усталыми глазами смотрит женщина в тёмном пальто и белом платке (мама Ляли Галимовны), улыбается девочка-дошколёнок в платьице в горошек, в пиджачке и сандаликах (сестрёнка Тамара) и по-взрослому внимательно и упрямо глядит Ляля – подросток в курточке, длинной юбке и лаптях, надетых на белые носочки.
– Ляля Галимовна, когда вы справлялись с трудностями, что вам помогало?
– В молодости всё легко. Люди были хорошие. Я была сильная. Мы были радостные, мы знали, что за нами будет Победа! Разве можно было унывать? Лица у нас были красивые, разговоры – чистые. У нас было терпение. Бог дал мне всё. Только вот почему так быстро приходит старость?..