Первое впечатление – хочется её защитить. Интеллигентная, тонкая, со стремительной птичьей походкой. И живёт музыкой . Через несколько минут разговора с изумлением понимаешь: это у неё впору искать защиты от жизненных невзгод.
УРОК В НАГРАДУ
Светлана Васильевна Воронина преподаёт общее фортепиано в филиале ДМШ № 1, что по ул.Артёма. Она, музыка и дети вместе уже почти полвека.
Когда педагог и её ученица Алсу Зайнуллина играют в четыре руки, пространство расступается. Вокруг только воздух, в котором нежишься, – он пропитан музыкой, как солнцем.
- Одно удовольствие работать с этим ребёнком, – говорит Воронина. – И у меня все такие. Это (уже о музыке – Е.Я.) «Экспромт» Салавата Низамутдинова. Поражаюсь его гениальности: будто специально для общего фортепиано создано, мелодия ложится на любое ухо. Даже если человек не любил башкирские мотивы, через «Экспромт» обязательно полюбит.
- Мне нравится заниматься у Светланы Васильевны: мне с ней легко, мы можем поговорить обо всём, – признаётся тихоня-Алсу, когда педагог выходит на минутку.
- Алсу – флейтистка, учится у Марины Геннадьевны Гайнуллиной, – Воронина возвращается, бережно кладёт ладошку девочки в свою и показывает мне, будто диковинный цветок. – Видите, какая рука нежная, пальчики хрупкие… Очень трудно такую руку поставить. Поэтому фортепиано для неё – не специальность, а факультатив, для души. Я вот на флейте, как она, никогда не сыграю, а она на фортепиано хоть элементарно, но – пожалуйста.
- Мы действительно разговариваем, – проводив ученицу, продолжает Светлана Васильевна. – Играем «Тёмную ночь» – и говорим о блокадном Ленинграде, о том, кто это – Богословский, кто это – Марк Бернес. О том, как людям было голодно, больно и страшно в ту войну, а музыка помогала, спасала…
К счастью для педагога и ребят, на общем фортепиано они вольны выбирать себе репертуар. Так, один из учеников Ворониной, подросток-скрипач, скачал из Интернета музыку из фильма про Шерлока Холмса и играет её. Но и «Цветы» Рима Хасанова играет тоже: у них со Светланой Васильевной уговор – одну пьесу выбирает он, другую педагог. Кстати, если будущий музыкант плохо успевает по своей основной специальности, уроки общего фортепиано ему не предложат. Этот предмет – своего рода награда.
- Каким всё-таки педагогу надо обладать терпением: пока пьеса по-настоящему зазвучит, сколько будет неуклюжих попыток и фальшивых нот…
- Что вы, разве это беда! – смеётся Воронина. И, посерьёзнев, добавляет: – Вот если вы в жизни фальшивите, музыка этого не простит. Человек неискренний, к сожалению, ни на инструменте, ни в вокальной партии ничего не сможет исполнить так, чтобы ему поверили.
- Даже если он забудет о себе и постарается вникнуть в замысел композитора?
- А чем вникать-то, если душа нечиста? Нечем…
ОПЕРА ДЛЯ ДЕТСКОГО САДА
На занятии по ритмике у Людмилы Бруновны Лир – театральная игра: дошколята изображают Хмурилок и Смешилок, пытаются почувствовать себя цветами и перевоплощаются в эльфов, которые прячутся от дождя под мухомор. Воронина аккомпанирует – звучит «Детский альбом» Гречанинова. Дети, кажется, счастливы.
- Музыка – это нечто математически выверенное и упорядоченное, а дети – хаос и непредсказуемость. Как вы их друг с другом примиряете?
- Очень просто. Маленькие дети (это, кстати, и в больших детях есть, и во взрослых) приходят за чудом. И они его получают. Я им говорю: нам такая дверь приоткрылась, что если человек в неё войдёт, он с каждым, абсолютно с каждым найдёт общий язык. Без словарей. Если окажутся вдруг в одной комнате музыканты – мы с вами, немец, итальянец, афроамериканец, индиец – и перед всеми нами поставят ноты, мы сыграемся. Музыка – живой язык. А ещё живая машина времени: мы, увы, не можем услышать, как читал свои стихи Пушкин. А представить, как пел Глинка, – можем. Разве это не чудо?
О чудесах и о малышах Ворониной известно многое: мама двоих уже взрослых сыновей, она 18 лет проработала музыкальным руководителем в детском саду № 81. Бывшие детсадовцы, нынешние 30-летние, до сих пор её на улице останавливают радостным: «Светлана Васильевна, вы меня помните?». Педагог терпеливо уточняет, как зовут, в какую группу ходил, и… чаще всего действительно вспоминает.
- Правду говорят: нет ничего более постоянного, чем временное, – улыбается Воронина. – Я ведь в садик устраивалась, как тогда думала, всего на год, а получилось надолго.
- И вам не было тесно столько лет ребятишек к утренникам готовить?
- К счастью, можно работать по-другому: можно учить детей, во-первых, двигаться под музыку, во-вторых, слушать музыку, в-третьих, петь и, в-четвёртых, под музыку играть. Если эту схему использовать на каждом занятии, дошколята могут достичь отличных результатов. Правда, для педагога это чёрная работа. А для меня это был бесценный опыт подготовки пяти-шестилеток к возможному поступлению в музыкальную школу. До сих пор помню Эльвиру Булатову, с которой мы завоевали Гран-при на фестивале «Золотой петушок». (Она, кстати, впоследствии отлично закончила нашу школу по классу фортепиано у замечательного педагога Майи Алексеевны Дятловой). Но главным я считала убедить родителей отдать малышей в свою родную музыкальную. Некоторые мне доверялись и соглашались возить ребятишек с ул.Коммунистической на «Соду».
По сути, Воронина в профессии – однолюб: в первой музыкальной школе училась, здесь же начинала работать и сюда же, после длительной паузы, вернулась десять лет назад. За возвращение она благодарна Ирине Ивановне Мамонтовой, ею же искренне восхищена как директором, который понимает: среда обитания определяет сознание. С новым оснащением и современным дизайном у школы словно открылось второе дыхание. А то, что престиж музыкального образования сегодня высок как никогда, для Светланы Васильевны само собой разумеется:
- Время отбирает и оставляет для будущего самое ценное. Я не знаю ни одного человека, который, послушав Баха, сказал бы, что это некрасиво или это не нужно. Недоумение поначалу возможно, отторжение – нет. А людей без музыкальных способностей просто не бывает (единственная возможная помеха – глухота). Любой здоровый человек может так или иначе быть связан с музыкой, как любой из нас способен к счёту. С раннего детства человек интуитивно тянется к музыке, причём к живой.
Однажды в садике я ставила музыкальную сказку, очень похожую на оперу. Как раз появились первые синтезаторы, и на маленькой «Ямахе» супруг записал очень хорошую фонограмму. Но детям она оказалась не нужна, они не захотели под неё петь. И были глубоко правы. При сегодняшних технических возможностях мы можем услышать музыку какую угодно и где угодно, но воздействует на нас – даже на физиологическом уровне – только музыка живая. Она нас эмоционально воспитывает, интеллектуально развивает и даже лечит. Недаром, если верить проведённым в Японии исследованиям, маме, мечтающей родить ребёнка, не бедного эмоциями, рекомендуется слушать Чайковского, а математические склонности развивает музыка Моцарта. Ощущать гармоничность мира помогают произведения Шуберта, а быть психически устойчивым – сочинения Гайдна…
ПОВОД ДЛЯ СЧАСТЬЯ
- А ведь всё было против того, чтобы я училась музыке, – вспоминает Воронина. – Все началось с того, что напротив моего дома начали строить школу. Когда её открыли и мимо меня стали ходить ученицы с папками на верёвочках, зависти моей девичьей не было предела. Я часами стояла под этими окнами. Люди играли гаммы, этюды, упражнения для беглости пальцев, а мне это казалось изумительной музыкой. Когда в 1963-м году открылось вечернее отделение, мне было 12. Другие в этом возрасте играли сонаты, инвенции и детские альбомы, а я пришла в первый класс. Было куплено пианино «Одесса», с рук, за 700 рублей – это при зарплате родителей в 180 рублей и при том, что нас, детей, у них было трое… Низкий поклон моим родителям за то, что я имею такую специальность… И учителей своих я всю жизнь вспоминаю с благодарностью: Майю Леонтьевну Автину, Надежду Дмитриевну Курбатову, Инну Васильевну Зуйко, Владимира Сергеевича Беляева, Розалию Захаровну Зелину… Я счастливый человек: мои замечательные коллеги – это ещё и мои друзья. И я точно знаю: здорово, когда специальность и любимая работа совпадают.
В чем заключается женское счастье?
Загрузка ...